«В 910 году хиджры (1504 г. н.э.) Сефевидский Шах Исмаил поручил своему полководцу Реванкули хану строительство крепости. Она была построена на юго-восточной стороне реки Занги за семь лет из камня и кирпича», – писал в «Книге путешествий» знаменитый турецкий географ Эвлия Челеби.
Эта крепость, названная в честь Реванкули хана Ревангала или просто Реван (Иреван, Эривань) и давшая начало городу, названному позднее Ереваном, была очень серьёзным оборонным стратегическим сооружением на стыке Османской и Сефевидской империй. В течение долгого периода крепость играла очень важную роль в регионе, где веками жили азербайджанские тюрки. Город расширялся, отстраивался, его архитектуру современники признавали уникальной.
Здесь возводились медресе, мавзолеи, библиотеки, мечети (их было так много, что Эривань называли городом минаретов), бани, базарные комплексы, жилые дома и дворцы, например, дворец Сардара (правителя).
Средневековая Эривань, лежавшая на пересечении торговых путей, была ещё и городом караван-сараев. Известны даже их названия: Сердар, Шейх-уль-Ислам, Даглы, Сулу, Сусуз, Гаджи Али, Кемюрчю, Гюрджи, Джульфа, Гаджи Ильяс и пр.
Все эти и многие другие архитектурные памятники, в том числе и Эриванская крепость, ясно показывают ареал распространения азербайджанской средневековой культуры, что видимо, не давало покоя армянской стороне.
Но древняя Эривань была сметена армянами с лица планеты практически полностью. Вместо неё на берегу реки Занга появился город, нимало не напоминающий былую красоту, а армянский интернет пестрит фотографиями старой Эривани, которые армяне умудряются ещё и подписывать неправильно.
Из памятников средневековой архитектуры, до наших дней дожили всего пара штук. Гёй мечеть не была уничтожена только потому, что Армении, установившей в конце ХХ в. дипломатические отношения с некоторыми исламскими странами, просто жизненно необходима была мечеть в столице. Азербайджанская мечеть была названа персидской.
А вот мавзолей Эмир Саада, одного из эмиров Каракоюнлу, построенный его сыном Пир Хусейном в 1413 г. по дороге из Еревана в Эчмиадзин, уцелел чудом. Может быть потому, что оказался включённым в список исторических памятников, охраняемых властью Армении, под названием «Мавзолей, принадлежащий семье туркменских эмиров».
Эриванскую крепость даже при полном невежестве ни туркменской, ни персидской не назовёшь. Она азербайджанская. Ею сносили по частям. Сначала часть крепости рядом с Сардарским дворцом оттяпал купец Нерсес Таирян. Он построил там в 1865 г. (по другим данным в 1877 г.) винно-водочный завод, купив часть крепости у двух своих соплеменников. (Как, интересно, территория крепости могла стать частной собственностью, знают только армяне, ведь до 1868 г. Эриванская крепость вместе с дворцом принадлежала военному ведомству, затем перешла в ведение городской полиции.)
Армяне с гордостью говорят, что Таирян разбил на территории Эриванской крепости первые виноградники. Да, разбил – уничтожив ради них прекрасный Сардарский сад, которым восхищались все гости Эривани.
В 1899 г., не справившись с экономическими трудностями, связанными с невозможностью экспорта своей продукции, Таирян продал свой бизнес другому виноделу – Николаю Шустову. Тот оттяпал ещё часть крепости и развил бизнес, начав производить коньяк. Для строительства заводов активно разрушались крепостные стены.
Дело по уничтожению Эриванской крепости было довершено при советской власти, хотя Сардарский дворец был уничтожен не позднее 1918 г. Такая же участь постигла все остальные постройки, говорящие о мусульманском прошлом Эривани: караван-сараи, бани, базарные площади с аркадами, жилые дома эриванской знати…
Например, была уничтожена жемчужина светской архитектуры Эривани – жилой комплекс Панах Али хана Макинского, построенный в стиле Сардарского дворца в Эривани и дворца и дома Шекинских ханов в Шеки. Жилой комплекс Панах Али хана, сына Сулейман хана, депутата Эриванской Городской думы, коллежского советника, находился на площади, носящей его имя.
И хотя дом Панах Али хана и был внесён в список памятников архитектуры, охраняемых государством, его постигла та же участь, что и другие азербайджанские историко-культурные памятники: он был безжалостно стёрт с лица земли.